Колымский золоторудный пояс как аналог легендарной южноафриканской золоторудной провинции Витватерсранд

С.С. Долгушин —  д.г.-м.н., главный научный сотрудник СНИИГГиМС 
Е.Ю. Гошко —  к.т.н., ведущий научный сотрудник СНИИГГиМС

В конце XIX столетия в золоторудной промышленности произошло революционное событие: в 1886 г. в Южной Африке была открыта гигантская по ресурсам золоторудная провинция Витватерсранд, поставлявшая в течение многих десятилетий до 3/4 всего добытого в мире золота. Несмотря на разнообразие минерализации, главным образом урановой, имеющей в отдельных объектах промышленные запасы, все место рождения провинции по ведущему металлу стали называть просто золоторудными, чему следуем и мы. Естественно, что открытие самой богатой провинции стимулировало развитие работ по выявлению ее аналогов в других регионах мира, в том числе и в России, продолжающихся до настоящего времени, но не давших положительных результатов.

Проблеме выявления аналогов Южно-Африканской золоторудной провинции как в мировой, так и в отечественной литературе посвящено огромное количество публикаций, основанных на традиционной гипотезе о россыпной «конгломератовой» природе африканских месторождений и соответствующих этим представлениям критериях поисков. Нами на основе критического анализа традиционных представлений о природе этих месторождений предлагается принципиально новая парадигма, согласно которой в России имеются аналоги африканской провинции, одним из которых и является Колымский золоторудный пояс.

Проблема поисков аналогов «завязана» на разноречивых представлениях о строении и генезисе месторождений Витватерсранда. Учитывая уже имеющиеся публикации на эту тему, лишь в краткой форме напомним основные положения строения витватерсрандских месторождений, позволившие в течение 130 лет существовать господствующей россыпной («конгломератовой») гипотезе генезиса этих месторождений и по её образу и подобию искать их аналоги.

Золоторудная провинция Витватерсранд

Южная Африка еще с доколониальных времен была известна как страна богатая золотом, но ее мировую славу определили не разбросанные на территории многочисленные золоторудные месторождения, а выявленная в 1886 г. крупнейшая в мире уникальная золоторудная провинция Витватерс ранд (или просто Ранд, ныне территория Южно-Африканской Республики). В пределах этой провинции к настоящему времени добыто более 50 тыс. т золота. Ее общие ресурсы (до глубины 4–5 км) с учетом уже добытых составляют 80 тыс. т, а, по мнению ряда авторов, даже до 100 тыс. т. Это при том, что известные в мире (Австралия, Южная Америка и др.) золоторудные провинции с ресурсами в 5–10 тыс. т уже считаются гигантскими.

Однако, несмотря на весьма активные поиски, аналогичных месторождений как в мире, так и в России не обнаружено, что связано в первую очередь с уникальностью месторождений Ранда, определяющих трудности в выработке критериев поисков. Их уникальность, кроме гигантских ресурсов, заключается и в сложном строении и составе, допускающем весьма противоречивые гипотезы их образования — от экзогенных (осадочных) до эндогенных — гидротермальных и даже магматогенных. И, как следствие этого, существование взаимоисключающих друг друга критериев поисков месторождений этого типа. Традиционно во все времена безраздельно господствующей являлась гипотеза экзогенного (осадочного) генезиса этих месторождений, определяющая стратегию поисков, согласно которой они представляют собой древние россыпи в конгломератах. В соответствии с этой гипотезой и вырабатывались критерии поисков, не приведшие за 130 лет со времени открытия месторождений Ранда к обнаружению в других районах мира, в том числе и в России, аналогичных месторождений. В то же время геологи считают, что при всей уникальности Южно-Африканской провинции, она не может быть единственной и неповторимой в мире. Естественно, что отрицательные результаты поисков аналогов стимулировали появление альтернативных «конгломератовой» гипотезе других гипотез, в том числе и предлагаемой ниже магматогенной, определяющей новую стратегию поисков аналогов Южно-Африканской провинции.

Учитывая, что геология провинции Витватерсранд освещена в многочисленных публикациях, мы коротко остановимся лишь на некоторых особенностях ее строения, необходимых для отличного от традиционного понимания генезиса месторождений этой провинции и, как следствие, иной стратегии поисков аналогов.

В структурном плане золоторудная провинция Витватерсранд расположена в пределах миогеосинклинального орогена размером 400x200 км и залегает на архейском фундаменте (Каапваальском кратоне) древней Африканской платформы. Прогиб сложен терригенно-вулканогенными породами нескольких докембрийских систем общей мощностью до 15 км, перекрытых палеозойскими платформенными толщами. Вторая снизу система мощностью 7,5 км, известная как Витватерстрандская, вмещает большую часть золоторудных месторождений. Она выполнена песчаниками, алевролитами, филлитами, углеродистыми сланцами, кварцитами, вулканитами и конгломератами. Магматизм в пределах прогиба представлен интрузивными массивами бушвельдского комплекса разного состава — от кислого до среднего и щелочного.

Непосредственно золоторудная провинция Витватерсранд располагается вдоль северного фаса прогиба и имеет вид дугообразной полосы протяженностью до 500 км при ширине 25–30 км и содержит в себе не менее 100 месторождений, сосредоточенных в 9 рудных полях, отвечающих в отечественной терминологии рудным узлам. 

В пределах провинции золоторудные месторождения (местное название — рифы) размещаются по всему 15-кило-метровому протерозойскому разрезу более чем на 30 стратиграфических уровнях, концентрируясь в верхнем, 4,5-километровом отделе Витватерстрандской системы, только в пределах которого они располагаются как минимум на 16 уровнях. По строению и составу все месторождения одинаковы. Они представляют собой преимущественно согласные со слоистостью вмещающих толщ линзы мощностью от 0,1–0,3–0,5 до 1–1,5 м и протяженностью в первые десятки и сотни метров как одиночные так и компанующиеся в пачки мощностью от 5–6 до 20 м и более.

Состав рудных тел (рифов) — существенно кварцевый. Они имеют конгломератовидную, брекчиевую или только брекчиевидную текстуру со взаимопереходами, определяемую наличием кварцевых обособлений или обломков с разной степенью округленности. При их округленности текстура конгломератовидная, при угловатости — брекчиевая или брекчиевидная с переходом в массивную, когда и приобретают вид кварцевых жил. В обломках кварцжильного типа. Цемент также кварцевый, мелкозернистый, с гранулитовой структурой. Соотношение обломков и цемента разное, обычно преобладает цемент. Для всех месторождений провинции характерно преобладание брекчиевых и брекчиевидных текстур над конгломератовидными, однако исторически сложилось так, что конгломератовидные текстуры параллелизовали с конгломератами и, хотя они в общем-то пользуются по сравнению с брекчиевидными меньшим распространением, все рудные тела провинции, независимо от их текстурного облика, стали называть конгломератами, которые и стали «визитной карточкой Витватерстанда».

Рудная минерализация тонкодисперсного типа, невидимая в микроскоп, находится только в кварцевом цементе (а золото — и в пирите) и представлена золотом, иногда ураном, платиноидами и редкими элементами. Среднее содержание золота по провинции 11,9 г/т с колебаниями до 20–30 г/т и даже выше.

Особенностью значительной (если не большей) части месторождений этой провинции, затрудняющей их поиски и эксплуатацию, является «скрытый» характер залежей, определяемый тем, что они, имея допалеозойский возраст, перекрыты чехлом субплатформенных палеозойских отложений мощностью до 1 тыс. м и даже более. Как, например, на руднике Лесли-Голд (500 м), рудниках Западного Ранда (1000 м) и в районе р. Оранжевая (1250 м).

Своеобразие витватерсрандских месторождений связано с гигантскими запасами золота на весьма ограниченной площади и их сложным, в общем-то совершенно непонятным генезисом, обусловленным тесной связью оруденения только с обломочными породами кварцевого состава, определяемыми как конгломераты, создавшими славу им как уникальным объектам, достоверных аналогов которым в мире не обнаружено.

Гипотезы генезиса месторождений Витватерсранда

В настоящее время существует множество нередко принципиально противоречивых гипотез генезиса месторождений Витватерсранда, основа которых — вопросы происхождения рудоносных обломочных пород, традиционно называемых конгломератами, и соотношения с ними золотого оруденения. Характеристика этих гипотез с их критическим разбором дана в многочисленных публикациях, а в обобщенном виде в статье В.И. Старостина «Эволюция взглядов на происхождение золоторудных месторождений Витватерсранда», 2015 г. Все гипотезы в первом приближении можно разделить на 4 группы: осадочные, гидротермальные, осадочно-гидротермальные и магматогенные. При этом господствующими как во всем мире, так и в России, определившими стратегию поисков аналогов месторождений витватерсрандского типа стали гипотезы осадочного генезиса африканских объектов. Поэтому полагаем целесообразным хотя бы кратко остановиться на характеристике этих гипотез.

«Осадочные» гипотезы

При общем признании генетической связи оруденения с конгломератами существует множество вариантов этих гипотез. В одних считается, что место-рождения представляют собой древние сингенетичные россыпи в конгломератах, в других — золоторудная минерализация в виде золотоносных илов (или даже вод), принесенная откуда-то издалека и наложенная на уже существующие конгломераты. Наиболее же популярной во все времена, а для зарубежных геологов непререкаемой, стала россыпная, согласно которой месторождения витватерсрандской провинции представляют собой древние (протерозойские) россыпи, сингенетичные вмещающим конгломератам, а источник золота видят в золотоносных кварцевых жилах (месторождениях) архейского фундамента, находящихся далеко (сотни километров) за пределами прогиба.

Как отмечается критиками гипотез осадочного происхождения, уязвимых мест, практически приводящих к отрицанию этих гипотез, предостаточно. Не повторяя их, все же необходимо остановиться лишь на некоторых опорных положениях этих гипотез, имеющих принципиальное значение для понимания генезиса этих месторождений. В первую очередь это касается вопроса происхождения рудовмещающих пород, называемых конгломератами, их кварцевого состава, избирательности оруденения, путей доставки золота в так называемые россыпи и стратиграфического контроля оруденения.

О природе обломочных пород кварцевого состава, считаемых конгломератами 
Самым главным положением всех гипотез осадочного генезиса месторождений, определяющим, как считается, их уникальность, являются представления об обломочных породах, вмещающих оруденение, как конгломератах. Не будет преувеличением сказать, что все остальные положения относительно аргументации осадочного генезиса базируются именно на этих представлениях.

В литературе применительно к провинции Витватерстранд прочно закрепилось мнение о наличии там двух типов конгломератов: полимиктовых и олигомиктовых (кварцевых). Если об осадочной природе полимиктовых конгломератов ни у кого из исследователей никогда не возникало сомнений, то относительно олигомиктовых-кварцевых они возникали. Так, в последнее время у многих отечественных геологов появились новые представления относительно последних с отнесением их не к экзотическим осадочным образованиям — конгломератам, а к эндогенным образованиям — псевдоконгломератам, что имеет принципиальное значение для понимания генезиса месторождений Витватерсранда и критериев поисков. Прежде всего отметим, что в противоположность широкому развитию полимиктовых конгломератов, слагающих мощные многокилометровые пласты, олигомиктовые кварцевые развиты крайне незначительно, составляя от полимиктовых лишь исчезающе незначительную долю, слагая не пласты, а мелкие линзы мощностью 0,1–0,3–0,5 м, компонующиеся в группы (пачки), которые вполне отвечают кварцевым жилам. И, главное, они и только они, а не полимиктовые конгломераты, являются рудоносными! Нерудоносных кварцевых «конгломератов» не бывает. 

Что же является основой доказательств экзогенной природы этих кварцевых пород, называемых конгломератами? В первую очередь это в той или иной степени округлая форма обломков, похожих на гальку. Но ведь форма обломков — это конвергентный признак, так как она является результатом разных по природе процессов: метасоматических, магматических (ликвационных), тектонических, эксплозивных и др., что применительно к витватерсрандским месторождениям отмечалось многими авторами. Так, например, А. Д. Щеглов, Ю.Г. Сафонов, В.Ю. Прокофьев указывали на признаки зонального строения «галек» и считали, что они образованы из экзогенного кремнеземного геля. Важно отметить и то, что Дю-Тойт, будучи ярым сторонником отнесения кварцевых образований к галькам, все же признает, что очень многие из них образовались из кремнеземного геля, хотя, как отличить их от «галек», он не указывает. А.А. Маракушев, А.Д. Щеглов, С.С. Долгушин и др. определяют часть из них как глобулы — продукты ликвации кремнеземной магмы, а часть, как производные закрытых эксплозий — эксплозивные брекчии с разной степенью округленности обломков, вписываясь в традиционную «конгломератовую» терминологию и называя их псевдоконгломератами. Таким образом, признаки не экзогенной (осадочной), а магматогенной природы рудоносности кварцевых пород лишает самого главного критерия отнесения их к конгломератам как окатышам в водной среде, что в принципе меняет понимание генезиса этих месторождений, так как отрицает их осадочную природу. Суть проблемы — в ошибочном отнесении кварцевых пород к конгломератам!

Противоречит представлениям о «конгломератовой» природе и состав рудных рифов, представленных как в обломочной части, так и в цементе только кварцем. Противоречие заключается в том, что, как известно, состав гальки в конгломератах определяется составом пород акватории сноса, представленных в данном случае в основном породами архейского фундамента — гранитоидами и гранито-гнейсами, в которых собственно кварцевые жилы, могущие быть источником кварцевой гальки, занимают по сравнению с другими породами ничтожно малую часть.

Представления о сохранности кварца в древних корах выветривания или устойчивости кварца при транспортировке пород в водных потоках представляются крайне неубедительными. Понятно, что формирование олигомиктовых, чисто кварцевых конгломератов в принципе, вероятно, возможно, но это явление чрезвычайно редкое и уж, конечно, не может одновременно осуществляться не менее чем для 100 месторождений, рассредоточенных в полосе 500 км. Ясно, что ситуация с только «кварцевой галькой» в принципе противоречит «конгломератовой» гипотезе.

О стратиграфическом  контроле оруденения
На проблему конгломератов замыкается и мнение сторонников осадочной гипотезы и их мнение о будто бы стратиграфическом контроле оруденения. Утверждается, что рудоносные конгломераты в 15-ти километровой толще прогиба размещаются на 30 стратиграфических уровнях; только в нижнем, наиболее рудоносном отделе витватерсрандской системы мощностью в 4,5 км они находятся на 16 горизонтах. При этом отмечается, что их состав на всех 30 горизонтах одинаков. Согласно этим представлениям, в течении 600 млн лет, отвечающих времени формирования толщи прогиба, не менее 30 раз периодически повторялись совершенно одинаковые тектоно-магматические и палеогеографические условия, определившие формирование осадочных горизонтов кварцевых конгломератов. Ясно, что эти представления не отвечают реальным событиям. Более правдоподобными являются представления о том, что положение месторождений на разных структурных уровнях связано вовсе не со стратиграфическим контролем оруденения, а с разной высотой проникновения рудоносных растворов в разных частях прогиба.

Об источниках золота и его транспортировке
Как справедливо указывается многими авторами, совершенно не совместимыми с «осадочными» гипотезами являются представления об источниках золота и путях его доставки. Во-первых, достоверно известно, что источников золота в архейском фундаменте в виде многочисленных золотосодержащих кварцевых жил или месторождений, могущих обеспечить витватерсрандские россыпи в количестве 80–100 тыс. т, там нет и никогда не было. Во-вторых, из теории (а, главное, из практики) известно, что россыпь не может быть удалена от источника на более чем несколько десятков или сотен метров, в то время как в Южной Африке все сколь либо мыслимые источники золота должны были быть (если они вообще могли быть) удалены от витватерсрандских россыпей на многие сотни или даже тысячи километров. Кроме того, известно, что при формировании россыпей только в «ближнем сносе» теряется до 50 % золота, а в дальнем сносе и того более. По мировой статистике в россыпях в среднем количество золота составляет около 0,4 г/т, а в витватерсрандских толщах оно достигает до 30–40 г/т и выше. Только один этот факт начисто лишает правдоподобности россыпную гипотезу.

Выше мы коснулись лишь только нескольких опорных позиций господствующей гипотезы россыпного генезиса месторождений, показывающих ее несостоятельность, без рассмотрения других положений, отмеченных многими авторами, таких, как гидродинамический режим, не допускающий совместное образование разных фракций: тонкодисперсного золота и крупногалечных конгломератов, цемента только кварцевого состава, высоких (по данным гомогенизации) температур его образования, наличия несогласных со слоистостью вмещающих пород, рвущих контакты рудных тел, рудной минерализации мантийного профиля и др.

Как уже было отмечено, кроме господствующей россыпной гипотезы, определенным признанием пользуются гидротермальная и осадочно-гидротермальная гипотезы.

Гидротермальная гипотеза

Это гипотеза, базирующаяся на представлениях о наложенном на кварцевые конгломераты гидротермальном оруденении, возникла сразу же после открытия этих месторождений и пользовалась широким признанием многих видных ученых того времени (Гейер, Грейтон, Дейвидсон, Камерон и др.). Однако со временем она уступила первенство осадочной россыпной гипотезе, а позже трансформировалась в гидротермально-осадочную.

Гидротермально-осадочная гипотеза

Эта гипотеза, как компромиссная между осадочной и гидротермальной, определяется представлениями о синхронности осадочного рудообразования вулканическому процессу, сопровождаемому рудоносными гидротермами. В настоящее время гипотеза стала пользоваться весьма широким признанием. Она определяется ими как полихронно-полигенно-гидротермально-вулканогенно-осадочная, признающая ведущую роль в рудообразовании все тех же конгломератов. Однако, как общая для осадочной и гидротермальной, гипотеза базируется на тех же положениях, что и они и, естественно, не может объяснить основные особенности строения месторождений.

Таким образом, резюмируя вышеизложенное относительно существующих гипотез генезиса месторождений, следует отметить, что все они, несмотря на различия, в своей основе базируются на представлениях о кварцевых породах, слагающих рудные тела, как конгломератах. Отсюда следует, что главная ошибка всех вышеназванных гипотез — отнесение кварцевых золотоносных пород брекчиевидного облика к экзогенным образованиям — конгломератам, являющимися в действительности эндогенными образованиями — псевдоконгломератами, а отсюда и ошибочный вывод о ведущей роли в процессе рудообразования конгломератов. Академик Н.А. Шило, отстаивая идею не об экзогенном, а эндогенном генезисе витватерсрандских месторождений, по этому поводу писал, что «...непонимание существа рудообразующего процесса приводило к огромным затратам средств на поиски в Сибири аналогов Витватерсранда и это делалось в то время, когда эти аналоги не только были известны, но и эксплуатировались».

Между тем, оформившиеся в последнее время представления о золотоносных кварцевых породах брекчиевидного облика, не как экзогенных образованиях — конгломератах, а как об эндогенных породах — псевдоконгломератах (глобулах кремнеземной магмы, эксплозивных брекчиях и др.) и генетической связи с ними оруденения, дали основания для появления принципиально новой гипотезы магматогенного генезиса витватерсрандских месторождений.

Магматогенная гипотеза

В основе магматогенной гипотезы лежат представления о строении магматических систем, базирующиеся, кроме полевых наблюдений, и на экспериментальных данных многих исследователей. Согласно этим представлениям, в определенных условиях (влияние вмещающей среды, изменение РТ условий, газовых реакций и т. д.) происходит ликвационная дифференциация магматического очага на две совместно существующие фазы: газово-гидротермальную и флюидный силикатный расплав (силикатную магму). При этом наиболее адсорбирующей рудные элементы является силикатный расплав (ранее известный как рудный расплав, рудный остаток, концентрированный раствор, рудная рапа и т.д.), представляющий собой рудную магму, которая и образует месторождения. А газово-гидротермальная фаза с меньшим содержанием рудных элементов производит метасоматическую проработку вмещающей среды и околорудную вкрапленность.

Таким образом, сущность представлений о строении и составе рудно-магматических систем для определенной группы месторождений сводится к признанию ведущей роли в рудно-магматическом прогнозе плотных высококонцентрированных систем типа рудных магм, как ликвационных дифференциатов исходной материнской магмы, в противоположность традиционным представлениям о гидротермальных растворах с недостаточно высокой концентрацией рудного вещества. В свете этих положений генезис витватерсрандских месторождений представляется в следующем виде. 

В результате дифференциации исходной магмы, предположительно бушвельдского комплекса, образовался полимеризованный золоторудный кремнеземный флюидный расплав (кремнеземная магма), с интрузией которого и связано образование месторождений. Существенно кремнистый (70–90 % кремнезема) состав флюидной магмы определил образование кварцевых пород разного текстурного облика — от конгломератовидного (глобулярного) до брекчиевидного. При этом брекчиевидный облик определялся эксплозивными процессами (закрытые эксплозии), неизбежно сопровождающими становление кремнеземной магмы, а конгломератовидный — ликвационными процессами, с образованием кварцевых глобулей. В результате ликвационных и эксплозивных процессов образующиеся породы кварцевого состава приобретали конгломерато-брекчиевидный облик.

Отмечая широкое развитие брекчиевых структур в рудных телах Витватерсранда, необходимо обратить внимание на то, что неизбежное при эксплозиях округление части обломков дало основание для отнесения эксплозивных брекчий к конгломератам. Между тем следует отметить, что эксплозивные брекчии с той или иной степенью округленности обломков (вплоть до шаровой) характерны для огромного числа кварцево-жильных золоторудных месторождений, особенно трубок взрыва. Например таких, как Крипл Крик в Австралии, Дарасунских в России, Кочобулака в Узбекистане и др., где брекчии, несмотря на их конгломератовидный облик, конгломератами никогда не назывались. А вот в Витватерсранде называются и, мало того, их считают основным доказательством осадочного генезиса месторождений.

Признание определяющей роли в формировании витватерсрандских месторождений изначально рудоносной кремнеземной магмы решает основную проблему в установлении их генезиса, а именно: первое, почему так называемые рудные конгломераты имеют только кварцевый состав, и второе — почему оруденевают только олигомиктовые кварцевые «конгломераты», а не все другие полимиктовые. Это связано, во-первых, с тем, что кварцевые породы обломочного облика, называемые конгломератами, являются псевдоконгломератами, а их кварцевый состав определяется образованием из кремнеземной магмы. Во-вторых, оруденение генетически связано только с кварцевыми породами, так как кремнеземный флюид был изначально золотоносным. 

Поэтому способ образования этих месторождений и состав определяют принадлежность их не к экзотической экзогенной формации конгломератов, а к эндогенной кварцево-жильной золоторудной формации, а сами месторождения — как частный случай ее проявления.



За 130 лет изучения месторождений Витватерсранда был создан миф об их генетической уникальности, как золоторудных конгломератах, нигде в мире неизвестных, и о гигантских ресурсах золота, нигде в мире неповторимых.

В чем же заключаются провинциальные особенности Витватерсрандских месторождений, позволяющие считать их уникальными и нигде в мире неповторимыми? Во-первых, самой главной особенностью является брекчиевидный облик рудных рифов при округленности части обломков, определяющих конгломератовидный облик и отнесение этих пород к конгломератам. Однако, как уже отмечалось выше, брекчиевидный облик рифов резко преобладает над конгломератовидным, а сами брекчии, по мере уменьшения степени брекчиевидности, становятся похожими на кварцевые жилы лишь с признаками брекчиевидности или вообще без них. Это, например, свойственно послойным золотоносным кварцевым жилам в Доломитовой свите Трансваальской системы. Отмечая брекчиевидный (конгломератовидный) облик витватерсрандских рифов, следует еще раз обратить внимание на то, что для золоторудных месторождений мира кварцево-жильной формации, к которой относится и Витватерсранд, в той или иной степени свойственна брекчиевидность кварцевых жил с округлыми обломками, придающими им конгломератовидный облик. И это явление обычное. Другими словами, конгломератовидно-брекчиевидный облик рифов Витватерсранда вовсе не является чем-то уникальным, свойственным только Витватерсранду, а уникальность Витватерсранда, создавшая ему славу неповторимости, заключается в том, что брекчии разной природы, в том числе и эксплозивные с округлыми обломками ошибочно признаны за конгломераты. Во-вторых, представления об уникальности ресурсов Витватерсранда явно преувеличены. Ресурсы, включая добытые в 80 тыс. тонн, а по некоторым авторам даже до 100 тыс. т, определялись до глубины как минимум 5 км (есть шахты глубиной 4–5 км), в то время как ресурсы в мире даже в наиболее золотоносных провинциях (Калгари в Австралии и др.) до этих глубин не определялись. А в России они определены всего до 0,3 –0,5 км, что отвечает разнице в подсчетах на глубину почти в 10 раз. Если применить эту разницу к африканской провинции с ее ресурсами пусть даже в 100 тыс. т, то на 0,5 км глубины они составят 10 тыс. т, что уже вполне сопоставимо с оценками до тех же 0,5 км некоторых провинций России, например, Центрально-Колымской, оцениваемой в 10 тыс. т. 

Учитывая, что африканские месторождения по генезису не являются уникальными, как считалось, относящимися к экзотической формации «золотоносных конгломератов», а представляют собой лишь частный случай широко распространенной в России золоторудной кварцево-жильной формации, не следует искать, как это делалось и делается до настоящего времени, мифические золотоносные конгломераты или их аналоги — гравелиты. Следует сосредоточиться на дальнейшем изучении перспективных как скрытых, так и известных месторождений до глубин 1,5–2 км, доступных для современной отработки в уже известных золоторудных провинциях, сопоставимых с Витватерсрандской. По мнению А.Н. Шило, такой провинцией является Центрально-Колымская, а по нашим данным  и некоторые провинции складчатого обрамления Сибирской платформы, в частности, Енисейского кряжа, Боксон-Китойского Восточного нагорья и Бодайбинская провинция Витимо-Патомского нагорья. Ниже, в сравнительном плане с Витватерсрандом, остановимся только на Центрально-Колымской провинции (Колымском золоторудном поясе), как главной золоторудной провинции России.

Колымский золоторудный пояс России

Колымский золоторудный пояс, являясь частью Яно-Колымской металлогенической провинции, отвечает понятию «Яно-Колымский геолого-экономический район» с достаточно условными границами. Условность его границ определяется тем, что он включает только площадь компактной, максимальной для провинции, концентрации золоторудных объектов, как ранее эксплуатировавшихся, так и эксплуатирующихся в настоящее время, а также многочисленные место-рождения и перспективные рудопроявления (рис. 1).


Рис. 1. Положение Колымского золоторудного пояса в схеме размещения рудоносных площадей Востока СССР 

Условные обозначения: 
1 — окраинно-континентальный вулканогенный пояс, риолиты (К1–Р1); 2 — мезозойские геосинклинальные комплексы (а — Р2–J3(K1), б — PZ3);  
3 — перикратонно-авлакогенные комплексы терригенно-карбонатные (а — PZ2, б — PR3–PZ1); 4 — геосинклинальные комплексы вулканогенно-кремнистые-терригенные (PZ–MZ);  
5 — комплексы геосинклинальных и передовых прогибов PZ3–MZ (а — вулканогенно-терригенные, б — терригенные); 6 — консолидированные комплексы фундамента и чехла (до PR2); 
7 — межблоковые глубинные разломы; 8 — главные внутригеоблоковые разломы;  
9 — гранитоидные массивы Колымского батолитового комплекса, рудоносные зоны и районы; 10 — полиформационного оруденения щелочно-ультраосновного карбонатитового комплекса; 
11 — осадочно-вулканогенного оруденения железа и марганца; 12 — cтратиформного медного, свинцово-цинкового, железного и сурь мяно-ртутного оруденения; 
13 — колчеданного полиметаллического оруденения; 14 — золото-кварцевого и золото-сурьмяного оруденения; 
15 — cкарнового вольфрамового, молибденового и полиформационного золотого оруденения; 16 — золото-серебряного и сурьмяно-ртутного оруденения; 
17 — медно-порфирового, золото-серебряного и молибденового оруденения; 18 — оловянного, олово-вольфрамового, олово-полиметаллического оруденения; 
19 — молибденового и полиметаллического оруденения;  20 — ртутного, сурьмяно-ртутного и сурьмяно-ртутно-вольфрамового оруденения;  
21 — Колымский золоторудный пояс; 22 — Яно-Колымская золоторудная провинция.

В геологическом отношении он расположен в пределах Яно-Колымской складчатой системы, являющейся миогеосинклинальным прогибом миоценового (пермь-мел) возраста, находящегося между древними (архей-протеро-зой) срединными массивами — Колымским и Охотским. Миогеосин-клинальный прогиб выполнен терригенными толщами пермь-юрского возраста мощностью до 14 км, собранными в узкие линейные складки, известными на площади Колымского пояса как Иньяли-Дебинский синклинорий и Аян-Юряхский антиклинорий. При длине 400 км и ширине 100–200 км он имеет эллипсовидную форму, ориентирован согласно региональным складчатым структурам в северо-западном направлении, но разбит в крест северо-восточными разломами. 

По данным Б.К. Михайлова и др., Центрально-Колымский регион, включающий Колымский золоторудный пояс, «...охватывает центральную часть Верхнеколымского мегасвода (диаметром 500–550 км) — крупнейшей глубинной структуры мантийного или же астеносферного заложения (мантийный свод, диапир, плюм, крупная морфоструктура центрального типа и т.д.), возникшей в пределах пассивной континентальной окраины палео Сибири в результате динамического взаимодействия Охотского, Колымского и Омолонского мегатеррейнов, с одной стороны, и Охотоморской плиты (ее субдукционной зоны) — с другой. В генетической основе он, по-видимому, представляет собой сводообразное поднятие мантии с ее метаморфогенно-магматогенными производными (зональные гранитоидные ультрамета-морфические комплексы, эшелонированные по глубине), в более верхних этажах земной коры в виде очаговых структур. Верхне-Колымский магматогенный свод содержит основное количество золотых проявлений и является геологической основой уникальной золоторудно-россыпной провинции на Северо-Востоке России — Центрально-Колымского региона» (рис. 2).


Рис. 2. Верхнеколымский магматогенный мегасвод и система пересекающих его разломов  
Условные обозначения: 1 — объемный рельеф дневной поверхности, ГГК Р-55, Р-56;  2 — граница Верхнеколымского магматогенного мегасвода; 3 — условная граница Колымского золоторудного пояса; 4 — глубинные проекции фундаментов Охотского и Колымского массивов (по ГИС-Атласу «Недра России», ВСЕГЕИ, 2014); 5 — линия опорного геолого-геофизического профиля 3-ДВ с указанием километров; 6 — населенные пункты;  7 — а) разломы северо-западного простирания (1 — Колымо-Индигирский, 2 — Аян-Юряхский, 3 — Чай-Юрюинский, 4 — Берелехский, 5 — Дебинско-Умарский, 6 — Среднекано-Штурмовской, 7 — Дарпир, 8 — Право-Оротуканский, 9 — Паутовский, 10 — Улахан); 7 — б) разломы северо-восточного простирания (11 — Хиникенский, 12 — Сусуман-Мылгинско-Негаяхский,  13 — Детринский, 14 — Бохапчинский, 15 — Хурчан-Оротуканский).

В 2013–2015 гг. АО «СНИИГГиМС» были проведены комплексные геолого-геофизические исследования земной коры и верхней мантии по опорному профилю 3-ДВ (Северо-Восточный участок, пикеты 2100–2680 км), расположенному в пределах Центрально-Колымского региона.


Рис. 3. Глубинное строение земной коры в пределах Колымского золоторудного пояса по опорному геолого-геофизическому профилю 3-ДВ 
 
Условные обозначения. Границы отражающих слоев земной коры: 
1 — осадочно-вулканогенный слой (подошва среднего палеозоя С–Р), прослеживаемая а — уверенно, б — предположительно; 2 — подошва осадочно-вулканогенного слоя (поверхность консолидированного фундамента), прослеживаемая а — уверенно, б — предположительно; 
3 — подошва гранитно-метаморфического слоя коры, прослеживаемая а — уверенно, б — предположительно; 4 — границы переходного коромантийного слоя Мохо, прослеживаемые а — уверенно, б — предположительно.  
Прочие знаки: 5 — разломы (а — межблоковые, мантийные, б — внутрикоровые); 6 — области повышенной проницаемости слоя Мохо, изотропности коры и внедрения мантийных флюидов;
7 — линейка выходов пород на дневную поверхность по линии профиля (ГГК Р-55, 56);  8 — месторождения золота по линии профиля.

Сейсмические данные, полученные на опорном геолого-геофизическом профиле 3-ДВ, были обработаны с использованием компьютерной технологии «StreamSDS». В результате получен сейсмоэнергетический разрез отраженных волн, послуживший основой для создания модели строения земной коры глубиной до 70 км с выделением основных отражающих слоев и крупных блоков земной коры, разделяемых межблоковыми мантийными зонами разломов (рис. 3). На сейсмо-энергетическом разрезе области максимума энергии отраженных волн показаны темным цветом (они отвечают расслоенным структурам), а области минимума отраженной энергии — светлым цветом (они отвечают областям однородности вещества). 

Подошва среднего палеозоя (C–P), подстилающая покровно-чешуйчатый осадочно-вулканогенный чехол, прослеживается в сейсмоэнергетическом разрезе до глубины 2–10 км. Следующий отражающий уровень отвечает поверхности консолидированного фундамента (подошва PZ) и располагается на глубине 12–20 км. Под палеозойским фундаментом на глубине около 20 км вдоль всего разреза устанавливается однородный, энергетически прозрачный слой мощностью 5–10 км, отвечающий волноводу Конрада. Глубже него фиксируется энергетически ярко выраженная отражающая граница, соотнесенная с подошвой гранитно-метаморфического слоя коры. Нижняя часть коры завершается энергетически контрастным переходным коромантийным слоем, подошвой которого является граница Мохо.

Местами прослеживание указанных отражающих границ прерывается, становится менее уверенным из-за деструкции либо повышенной изотропности среды. Участки «растворения» слоя Мохо открывают «мантийные окна», что способствует проникновению рудоносных мантийных флюидов в верхние уровни земной коры. Области повышенной проницаемости коромантийного слоя и активной проработки земной коры мантийными флюидами отмечены на разрезе клетчатой штриховкой и расположены в зонах пересекающихся мантийных разломов северо-западного и северо-восточного простирания: Берелехского, Дебинско-Умарского, Право-Оротуканского и Детринского. Эти разломы занимают осевое положение в пределах Верхнеколымского магматогенного мегасвода и обеспечивают дренирование коры источниками мантийного вещества в ареале Колымского золоторудного пояса.

Зона Берелехского разлома (2320–2380 км профиля) характеризуется повышенной сейсмической прозрачностью земной коры и прогибанием всех её слоев на 2–5 км. В пределах Дебинско-Умарской зоны разломов (2480–2530 км профиля) на разрезе отчетливо проявляется область рифтогенеза земной коры: увеличивается на 5–7 км её мощность и вслед за «растворением» слоя Мохо понижается энергия отраженных волн по всей вертикали разломной зоны.

Отрезок 2530–2680 км профиля пересекает Оротукано-Балыгычанское поднятие. На этом участке профиля в сейсмоэнергетическом разрезе наблюдаются противоположные направления залегания структурно-тектонических элементов в верхнем, гранитно-метаморфическом слое и в нижнем слое коры. В верхнем слое коры (от дневной поверхности до глубины 20–30 км) фиксируется северо-западное надвигание и взброс тектонических чешуй. А в нижнем слое коры наблюдаются нисходящие движения тектонических чешуй и их погружение в мантийный интервал глубин. 

В направлении с юго-востока на северо-запад вглубь континента в сейсмоэнергетическом разрезе наблюдается уменьшение мощности земной коры на 8 км. Глубина границы Мохо в рифтовой зоне Дебинско-Умарского разлома составляет 50 км (пикет 2480 км профиля), а при приближении к границе Охотского блока — Колымо-Индигирскому разлому уменьшается до 42 км (пикет 2170 км профиля). Тенденция к последовательному сокращению мощности земной коры в направлении с юго-востока на северо-запад поддержана и средними скоростями в коре. По данным глубинных сейсмических зондирований, скорости последовательно убывают с юго-восточного в северо-западном направлении: от 6,65 км/с в Оротукано-Балыгычанском блоке до 6,44 км/с Иньяли-Дебинском блоке и до 6,30 км/с в Аян-Юряхском блоке.

Магматизм золоторудного пояса представлен мезозойскими гранитоидными массивами, среди которых наибольшим рапространением пользуются гранитоиды Колымского батолитового пояса (см. рис. 1) и значительно меньшим — ряд близких к ним по возрасту гранитоидных массивов, в том числе как добатолитовых, так и постбатолитовых малых интрузий и даек, с которыми традиционно большинство исследователей связывает золотое оруденение. Однако при признании связи оруденения с гранитоидным магматизмом среди исследователей нет устоявшегося мнения о связи его с конкретными магматическими комплексами. Так, первоначально Ю.А. Билибиным и его последователями считалось, что оруденение генетически связано с малыми (в том числе с дайками) добатолитовыми интрузиями поздней юры — раннего мела, имевшими, вероятно, глубинный мантийный источник. Позже, с привлечением данных радиологического датирования, ряд исследователей пришли к выводу о том, что рудоносные малые интрузии полихронны, но что «... формирование главного объема золотоносных даек Яно-Колымского золотоносного пояса синхронно становлению гранитных батолитов и происходило около 150 млн лет назад».

Колымский регион — единственный в мире, где основная (более 95 %) добыча золота произведена из россыпей. Так, по данным из россыпей добыто более 2,5 тыс. т золота, а из коренных месторождений лишь 150 т. Однако, как отмечается всеми исследователями, резкое преобладание добычи золота из россыпей над коренными месторождениями вовсе не отражает истинные соотношения их ресурсов, а отражает лишь низкую степень разведанности рудного золота и более высокую степень рентабельности добычи золота из россыпей. Заметим, что в разных регионах мира соотношения россыпного и коренного золота разные и колеблются от 5 до 50 % (С.Д. Шер, 1972), а по мировой статистике составляет 1:7. Столь высокое отношение коренного золота к россыпному связано в первую очередь с тем, что в россыпи уже только на ближайшем сносе сохраняется лишь половина рудного материала, поступившего из коренного источника, и, надо полагать, что на дальнем сносе оно теряется во много раз больше, чем на ближнем. Понятно также, что это соотношение зависит и от глубины эрозионного среза месторождения — он больше в древних структурах и меньше в молодых, таких как в кайнозойской Яно-Колымской складчатой области Колымского пояса, где рудоносные гранитоидные массивы представлены своими апикальными частями. На соотношение влияет и протяженность месторождения на глубину, так как мелкое месторождение может полностью уйти в россыпь. Однако при оценке вертикальной протяженности месторождений Колымского пояса следует учитывать то, что, в принципе, для кварцево-жильной формации, к которой наряду с Витватерсрандом относятся и месторождения Колымского пояса, свойственна весьма большая вертикальная протяженность, измеряемая не только многими сотнями метров, но даже и первыми километрами, что установлено для этой формации шахтами и скважинами в разных регионах мира. В России также известны крупные месторождения кварцево-жильной формации: Олимпиадненское, Сухой Лог и др., а в Колымском поясе — Наталка, золоторудная минерализация которых по данным бурения продолжается глубже одного километра. В то же время в Колымском золоторудном поясе, за исключением единичных месторождений, разведанность на глубину не превышает в среднем 0,5 км, а для большинства объектов и того меньше. Поэтому, исходя из представлений о значительной вертикальной протяженности месторождений кварцево-жильной формации, к которой относятся и Колымские объекты, а также малой величины эрозионного среза, все геологи указывают на перспективность глубоких горизонтов Колымского золоторудного пояса. Так, например, С.Ф. Стружков и др., положительно оценивая перспективы глубоких горизонтов, говорит о «технически достижимой мертвой зоне» (в смысле неразведанной) глубиной 1–4 км с рекомендацией ее изучения.

Золоторудные месторождения Колымского пояса принадлежат 4 рудным формациям: жильной золотокварцевой, золото-порфировой, золото-серебряной и золото-сульфидной, из которых более 95 % приходится на жильную золото-кварцевую. Месторождения этой формации представлены в основном жильными и штокверково-жильными морфологическими типами, при которых оруденение контролируется складчатыми формами, слоистостью вмещающих пород и зонами тектонических нарушений. Кроме того, достаточно распространенными являются золотоносные дайки и малые интрузии гранитоидов. Прогнозная оценка месторождений, основанная на геофизических данных и буровых скважинах, за единичным исключением, не превышает глубины 500 метров.

Ресурсный потенциал золота Колымского пояса

Колымский золоторудный пояс характеризуется исключительно высокой плотностью золоторудной минерализации (рис. 4). Так, только в пределах рассматриваемого Яно-Колымского геолого-промышленного района по материалам карты полезных ископаемых известно 45 разного масштаба месторождений, из которых в 13 прогнозные ресурсы каждого составляют более 100 т, а также более 200 рудопроявлений, часть из которых отрабатывалась и, кроме того, большое количество россыпей, составляющих в настоящее время основу промышленного потенциала региона с добытыми из них около 2,5 тыс. т золота. Так, из одной только Берелехской россыпи добыто 250 т золота.


Рис. 4. Минерагеническая схема Колымского золоторудного пояса в пределах Центрально-Колымского геолого-экономического района (геологические карты Р-55, 56 [3] и ГИС-Атлас «Недра России», ВСЕГЕИ, 2014)  

Условные обозначения. Металлогенические таксоны: 1 — золоторудная зона;  2 — золоторудный район; 
3 — рудный узел; 4 — золоторудные месторождения (а — средние и крупные, в том числе 13 — с ресурсами более 100 т [18], б — месторождение Наталка); 
5 — оловорудная зона; 6 — оловорудный узел; 7 — бериллиево-литиевый рудный узел;  
8 — медный рудный узел; 9 — ртутный рудный узел; 10 — серебряный рудный узел;  
11 — свинцово-цинковый рудный узел; 12 — кобальтовый рудный узел; 
13 — условная граница Колымского золоторудного пояса в пределах Центрально-Колымского геолого-экономического района; 
14 — глубинные проекции фундаментов Охотского и Колымского массивов; 15 — линия опорного геолого-геофизического профиля 3-ДВ с указанием километров;  
16 — населенные пункты.

Каков же ресурсный потенциал золота Колымского пояса в плане сравнения его с легендарным Витватерс рандом? Так, согласно сводке Б.К. Михайлова с соавторами, ресурсный потенциал рудного золота в пределах промысловых глубин, включая добытое, оценен в 5 тыс. т. Кроме коренного добыто россыпного золота 2,5 тыс. т, которое при составлении общего баланса при пересчете россыпного в коренное следует увеличить в 2 раза и считать как 5 тыс. т. Это следует из того, что при образовании россыпей уже только в «ближайшем» сносе теряется до 50 % (Шило, 1981), не говоря даже о потерях при дальнем сносе. Следовательно, общие ресурсы золота с учетом прогнозных и уже добытых (включая потери при образовании россыпей) составляют 10 тыс. т. Кроме того, следует учитывать, что Б.К. Михайловым и др. ресурсы коренного золота в 5 тыс. т определены только для наиболее распространенной в Колымском поясе кварцево-жильной формации, без учета других формаций, по их мнению, из-за недостаточно разработанной методики добычи, в то время как они представляют собой мощный дополнительный резерв.

Сравнивая ресурсы Колымского пояса с Витватерсрандсой провинцией, следует обратить внимание на то, что оценка ресурсов в 10 тыс. т относится к глубинам, за исключением единичных объектов, до 0,5 км, а в Витватерс-ранде — до 5 км (насколько известно, до этой глубины идут эксплуатационные работы) и составляют, согласно публикациям «африканских» авторов 80 тыс. т (а не 100, как в ряде публикаций других авторов), то есть при глубине объекта 5 км на каждые 0,5 км приходится 8 тыс. т, вполне сопоставимо с теми же глубинами Колымского пояса. Понятно, что при всей приблизительности и нелегитимности этих подсчетов, все же можно получить общую картину соотношения этих ресурсов, свидетельствующую о том, что Витватерсранд не такое уж уникальное явление, особенно если учитывать, что ресурсы там считаются до глубин 5 км, не оцениваемых для других регионов.

Возникает вопрос: есть ли основания для оценки ресурсов Колымского региона на глубину 5 км? Выше было отмечено, что для кварцево-жильной формации, к которой относится как Витватерсранд, так и Колымский золоторудный пояс в мировой практике по данным эксплуатационных работ известны объекты глубиной до 2 км, а по данным бурения — до 3–4 км, а в Колымском поясе (месторождение Наталка) — глубже 1 км. Представляется, что Колымский район в этом ряду не исключение.

В историческом плане при оценке ресурсов глубоких горизонтов небезынтересно обратиться к самому Витватерсранду. Так, выдающимся геологом своего времени, одним из основоположников рудной геологии В.Х. Эммонсом для всей провинции Витватерсранд после 50 лет эксплуатационных работ с добычей 5250 т золота, естественно, с сопутствующей разведкой глубоких горизонтов, ресурсы провинции были оценены всего в 10,5 тыс. т. Однако, уже через 70 лет добыча золота с начала эксплуатации достигла 50 тыс. т, превысив оценку В.Х. Эммонсона в 5 раз, а современная оценка ресурсов, включая добытое золото, составила 80 тыс. т, превысив оценку Эммонсона в 8 раз. Пример Витватерсранда показывает к чему приводит недоучет ресурсов (как скрытых месторождений, так и известных) даже в условиях гигантского объема разведочных работ в африканской провинции, с которыми Колыму нельзя даже и сравнивать, хотя теоретические основы позволяют делать соответствующий прогноз и для Колымского золоторудного пояса.

Заключение

В заключение следует отметить, что миф о неповторимости в других регионах мира Витватерсрандской провинции основан, кроме как будто бы на нигде неповторимых гигантских ресурсах, также и на представлении об её особом, также будто бы нигде неповторимом генетическом типе, как экзогенной «формации золоторудных конгломератов». Однако этот миф был развенчан отечественными геологами, показавшими, что это не конгломераты, а псевдоконгломераты (глобулы крем-неземной магмы, эксплозивные брекчии и др.) и что сами месторождения относятся не к экзогенной «формации золотоносных конгломератов», а к эндогенной золотоносной кварцево-жильной формации, распространенной как в мире, так и в России, в частности, в Колымском золоторудном поясе.

Известно, что даже двух одинаковых генетически родственных месторождений одной и той же формации не бывает. Они, будучи однотипными, все же различаются по множеству параметров: вещественных, структурных, тектонических, морфологических характеристик, связи оруденения с магматизмом, масштабу оруденения и многими другими параметрами, зависящими от конкретных геологических условий. Поэтому сравнивать их надо по главным, определяющим этот тип параметрам. Применительно к месторождениям Витварсранда и Колымского пояса и в целом провинций их принадлежность к одной и той же кварцево-жильной формации, а в ее пределах с резким преобладанием золоторудного профиля оруденения над другими типами: золото-сульфидного, золото-молибденового, золото-сурьмяного и др., связи оруденения с гранитоидным магматизмом, исключительно высокой насыщенности площади рудопроявлениями и месторождениями разных масштабов, в том числе гигантскими (в Колымском поясе Наталка), большой вертикальной протяженностью оруденения, огромными ресурсами золота, а в структурно-тектоническом плане связи с глубинными разломами и наложенными впадинами типа геосинклинальных прогибов, а также купольными структурами.

Относительно будто бы неповторимых масштабов ресурсов африканских месторождений следует сделать следующее замечание. Во-первых, в мире (Австралия, Канада, Южная Америка, Африка, Россия и др.) для кварцево-жильной формации, к которой, наряду с Витватерсрандом, относятся и месторождения Колымского пояса, свойственны не только крупные, но даже и гигантские месторождения золота с ресурсами в несколько тысяч тонн, в том числе и месторождение "Наталка". Во-вторых, эксплуатационные работы в Витватерсранде, при которых за 130 лет добыто свыше 50 тыс. т золота, ведутся на глубинах до 3,5–5 км (например, шахта Тиу-Тона в Центральном Ранде достигла глубин 5 км). Соотвтественно, можно полагать, что и сопровождающие эксплуатационные геолого-разведочные работы по выявлению прогнозных ресурсов велись как минимум до тех же 5-километровых глубин с прогнозом ресурсов, вместе с добытыми, в количестве 80 тыс. т. В-третьих, нигде в мире до таких глубин эксплуатационные работы не проводятся и, следовательно, ресурсы золота до таких глубин не определялись. Так, в наиболее крупных золоторудных провинциях мира (Австралия, Канада, Южная Америка) максимальная глубина шахт не превышает одного-полутора-двух километров даже при продолжающемся оруденении. Соответственно, этими же глубинами ограничивалось определение прогнозных ресурсов. В Колымском же золоторудном поясе при эксплуатационных работах они ограничиваются десятками и лишь в единичных случаях (месторождения Наталка и Павлик) — первыми сотнями метров. Соответственно, и прогнозные ресурсы разными методами (геологоразведочными и геофизическими) определялись лишь до глубин 0,3–0,5 км и до 1 км для крупных объектов даже при продолжении оруденения на глубину. Другими словами, степень изученности на глубину Колымской провинции против Витватерсрандской равна 0,5 км против 5 км. Тем не менее, вышеназванная оценка ресурсов Колымского пояса в 10 тыс. т (5 тыс. т для коренного золота, 2,5 тыс. т добытого россыпного и 2,5 тыс. т «утерянного» только на ближайшем сносе при образовании россыпей) даже без учета возможных ресурсов на неразведанных глубинах более 0,5–1 км уже ставит Колымский пояс в разряд одной из крупнейших золоторудных провинций мира, таких как Витватерсранд.

Понятно, что географо-климатические условия Африки для проведения геологоразведочных и даже эксплуатационных работ несколько благоприятнее колымских. Однако следует иметь в виду, что геологические условия для проведения этих же работ более благоприятны в Колымском регионе, что определяется тем, что в Витватерс ранде значительная часть месторождений имеет «скрытый» характер из-за перекрытия их субплатформенными палеозойскими толщами мощностью до километра. В Колымском же регионе месторождения выходят на дневную поверхность (хотя, вероятно, есть и «слепые»), о чем красноречиво свидетельствуют гигантские по запасам золоторудные россыпи, коренные источники которых в большинстве случаев пока не установлены. Другими словами, если в Африке большая часть ресурсов находится в «слепом» залегании и на значительных глубинах, то на Колыме они начинаются с поверхности, что, конечно, создает более благоприятные условия для их поисков.

Учитывая исключительно высокую насыщенность региона золоторудными объектами, в том числе очень крупными, вероятность продолжения на глубину золоторудной минерализации, свойственной кварцево-жильной формации, но имеющую малую по сравнению с Витватерсрандом разведанность как отдельных объектов, так и в целом всей провинции, Колымский золоторудный пояс можно рассматривать как ресурсный аналог легендарной африканской провинции Витватерсранд, перспективы которого как с поверхности, так и на глубину не ограничиваются уже известными, на что неоднократно указывалось отечественными геологами. 

1. Акинин В.В., Прокопьев А.В., Торо Х. и др. U–Pb-SHRIMP-Возраст гранитоидов главного батолитового пояса (Северо-Восток Азии) // ДАН, 2009, Т.426,№ 2, с. 216-221. 
2. Геологическое строение СССР и закономерности размещения полезных ископаемых. Том 8. Восток СССР. / Ленинград: "Недра. 1984. 452 с. 
3. Государственная геологическая карта Российской Федерации. Масштаб 1:1 000 000 (третье поколение). Серия Верхояно-Колымская. Лист Р-55 (Сусуман). Лист Р-56 (Сеймчан). - СПб.: ВСЕГЕИ, 2008. 
4. Гошко Е.Ю., Ефимов А.С., Сальников А.С. Cовременная структура и предполагаемая история формирования земной коры юго-востока Cеверо-Азиатского кратона вдоль опорного профиля 3-ДВ // Геодинамика и тектонофизика, 2014. № 5 (3), с. 785–798. 
5. Гошко Е.Ю., Марков В.М., Стражникова И.Н., Сагайдачная О.М., Сальников А.С. Способ обработки сейсмических данных / Патент на изобретение № 2324205 (RU), приоритет от 27 сентября 2006 г. Бюллетень «Открытия и изобретения» № 13, М., 2008. 
6. Долгушин С.С., Черкасов Г.Н., Долгушин А.П. Золотоурановый Витватерсранд (ЮАР) и поиски его аналогов по южному обрамлению Сибирской платформы: в 2 ч. Новосибирск: СНИИГГиМС, 2018. 263 с. 
7. Дю Тойт. Геология Южной Африки. М.: И.Л., 1957. 
8. Константинов М.М., Некрасов Е.М., Сидоров А.А., Стружков С.Ф. Золоторудные гиганты России и мира / М.:Научный мир, 2000. - 272 с. 
9. Константинов М.М. Золоторудные провинции мира / / М.:Научный мир, 2006. - 358 с. 
10. Кормилицын В.С. Рудные формации и процессы рудообразования. Ленинград: Изд-во «Недра», 1973. 11. Кременицкий А.А., Иордан И. Вулканогенно-осадочная природа золоторудных конгломератов 
11. Кременицкий А.А., Иордан И. Вулканогенно-осадочная природа золоторудных конгломератов. Витватерсранда (Южная Африка) // Метаморфизм вулканогенно-осадочных месторождений. Тезисы докладов международной конференции. Петрозаводск, ИГ КарНЦ РАН, 1996. с. 100–103. 
12. Кренделев Ф.П. Металлоносные конгломераты Мира. Новосибирск: «Наука» Сиб. отделение, 1974. 
13. Маракушев А.А., Глазовская Л.И., Панеях Н.А., Маракушев С.А. Проблема происхождения ураново-золоторудного месторождения Витватерсранд // Вестн. моск. ун-та, сер. 4, Геология. 2012. №3. 
14. Маракушев А.А., Граменицкий Е.Н., Коротаев М.Ю. Петрологическая модель эндогенного рудообразования. // Геология рудных месторождений. 1983. №1. с. 3–20. 
15. Мелентьев Г.Б., Демицын А.М., Мелентьев Б.Н. Ликвация и её значение в петрологии. // Редкометальные граниты и проблемы магматической дифференциации. М.: «Недра», 1972. с. 253–285. 
16. Михайлов Б.К., Буряк В.А., Михайлова В.П., Цымбалюк И.В. К проблеме выбора участков перспективных на крупнообъемное золотое оруденение в Центрально-Колымском регионе. // Проблемы геологии и металлогении Северо-Востока Азии на рубеже тысячелетий. Магадан, 2001, Т. 2. с. 180-184. 
17. Михайлов Б.К., Горячев Н.А. Интерпретация геофизических полей мезозоид Северо-Востока Азии и позиция золото-кварцевого оруденения // Золотое оруденение и гранитоидный магматизм Северной Пацифики. Труды Всероссийского совещания Магадан, 2000. с 83-91. 
18. Михайлов Б.К., Стружков С.Д., Аристов В.В. и др. Потенциал золотоносности Яно-Колымской провинции // Руды и металлы. 2007, № 5. с. 4 - 17. 
19. Портнов А.М. О возможном гипогенном происхождении конгломератов Витватерсранда. // Изв. вузов. Сер. Геология и разведка. – 1988. №10. с. 49–54. 
20. Рожков И.С. Состояние проблемы изучения золотоносных конгломератов на территории СССР // Проблема металлоносности древних конгломератов на территории СССР. М.: Изд-во «Наука»., 1969. с. 7–28. 
21. Сафонов Ю.Г., Прокофьев В.Ю. Модель конседиментационного гидротермального образования золотоносных рифов бассейна Витватерсранда. // Геология рудных месторождений. Т. 48, №6, 2006. с. 475–511. 
22. Стружков С.Ф., Наталенко М.В. Уникальные золоторудные регионы Витватерсранд (ЮАР) и Центрально-Колымский (Россия) - сопоставительный анализ // Минеральные ресурсы России, экономика и управление. 2009. № 4. с. 72–81. 
23. Шило Н.А. Витватерсранд и проблема его образования. // Смирновский сборник, 2007. С. 51–64. 
24. Щеглов А.Д. О металлогении Южно-Африканской Республики, генезисе золоторудных месторождений Витватерсранда и проблеме открытия их аналогов в России. Санкт-Петербург, 1994. 
25. Pretorius D.A. The Nature of the Witwatersrand gold-uranium deposits // Economic Geology Research Unit. Information Circular № 86, May 1974. Johannesburg: University of the Witwatersrand. P. 1-49.

Опубликовано в журнале "Золото и технологии" № 2/июнь 2020 г.