Валерий Николаевич Цыплаков
В.Н. Цыплаков - управляющий директор ЗАО «Полиметалл Инжиниринг»Валерий Николаевич, в 2017 г. впервые вступил в действие ГОСТ Р 57306- 2016 «Инжиниринг. Терминология и основные понятия в области инжиниринга». В документе подчеркнуто, что «наибольшую трудность при формировании терминологической системы предметной области «инжиниринга» представляет само понятие «инжиниринг». Ввиду того очевидного факта, что содержание понятия «инжиниринг» непрерывно расширяется, включая в себя сферы, все более отдаленные от классической инженерной деятельности, собственный объем понятия «инжиниринг» определить практически невозможно. Какова Ваша позиция на основании практического опыта?
«Полиметалл Инжиниринг» создан в 2004 г., и этого ГОСТа тогда еще не было. При выборе названия мы исходили из классического западного понимания в рамках EPCM (engineering, procurement, construction, manage ment), то есть «инжиниринг, контрактование оборудования, управление строительством». Мы понимаем под инжинирингом те стадии создания производства, которые предшествуют контрактованию оборудования и строительству предприятия. Иными словами, это работы на всех стадиях проектирования начиная с предпроектных проработок.
С одной стороны, наша компания имеет более широкий функционал, чем стандартная инжиниринговая фирма. Например, в ее составе есть Дирекция научно-технологических исследований, которая выполняет работы по тестированию руд и концентратов, выбирает ту или иную технологию, разрабатывает регламенты, вносит коррективы в процессы по мере изменчивости руд, чего не делают западные инжиниринговые организации, поскольку эти работы выполняются в самостоятельных организациях — в специализированных лабораториях. С другой стороны, современные инжиниринговые компании предлагают услуги и по контрактованию оборудования, и по управлению строительством, чем «Полиметалл Инжиниринг» не занимается. Над этим в Polymetal работают другие структуры. В нашем холдинге вообще достаточно много структурных подразделений, это и геологоразведочные единицы, и добывающие предприятия. Мы — дочерняя компания с основным объемом заказов от подразделений холдинга, хотя бывают и сторонние работы, но из-за загруженности заказами своей компании мы последнее время выполнением работ для сторонних организаций занимаемся очень ограниченно.
Какие задачи решает ЗАО «Полиметалл Инжиниринг»?
В основном это разработка полного комплекта проектной и рабочей документации для освоения месторождения, включая горные работы, переработку руд и концентратов, инфраструктуру предприятия и т.п. Также работаем и на предварительных стадиях золотодобывающих проектов, например при оценке месторождений с точки зрения необходимости и целесообразности их освоения. То есть участвуем во всех этапах инвестиционно-строительных проектов (ИСП) начиная с определения технико-экономической целесообразности освоения месторождения и заканчивая созданием производственных объектов.
Как Вы оцениваете объем рынка инжиниринга для золотодобычи в РФ? Хотя бы порядок величин: 100 млн руб. в год, 1 млрд, 10 млрд руб.?
Эта величина зависит от того, что мы понимаем под инжинирингом. Объем рынка проектных работ в области золотодобычи, по моей личной оценке, может составлять около 5 млрд руб.
А какова его динамика за последнее время, хотя бы качественно: стабильно, понижательно, рост?
Рост, который обусловлен вводом в эксплуатацию достаточно крупных проектов. Это, например, «Быстринский ГОК», «Наталка», «Павлик». Динамика ввода таких мощностей неотделима от динамики рынка инжиниринга.
Его доля, по моим ощущениям, растет. Заказчиков перестала пугать более высокая стоимость услуг иностранных компаний. Полагаю, в проектировании эта доля пока меньше 50 %. Если же говорить об инженерном консалтинге/ аудите ресурсов и резервов, анализе геомеханических условий горных работ, устойчивости дамб гидротехнических сооружений и т.п. и выдаче технических рекомендаций, думаю, что в этом секторе доля иностранного инжиниринга уже около половины. Мы часто пользуемся такого рода услугами. Но здесь важно подчеркнуть, что западная инжиниринговая компания не в состоянии разработать документацию, которая соответствовала бы всем российским нормам и той степени детализации, к которой привыкли наши строители. Поэтому иностранцы всегда работают над проектами с российскими компаниями. Обычно иностранцев привлекают на те части проектов, которые связаны с конкретными компетенциями, и никто не приглашает их на простые объекты. Другое дело — сложный технологический процесс, которым они давно занимались и накопили опыт.
Интересен аспект взаимодействия с другими отечественными или иностранными инжиниринговыми структурами. Вы их привлекаете к сотрудничеству и если да, по каким критериям отбираете?
Привлекаем и тех, и других, так как все сделать самостоятельно невозможно: не хватит ни сил, ни средств, ни време-ни. В России берем на подряд тех, кого считаем наиболее продвинутыми в определенной области. Например, когда делаем проектную документацию, которая проходит разрешительные стадии, приглашаем специализированные компании для разработки специализированных разделов (пожарная и промышленная безопасность, ГО и ЧС). Что касается западных компаний, их используем для реализации тех компетенций, которыми сами не обладаем или же пока обладаем в недостаточном объеме. Сейчас, например, привлекаем их для проектирования участка автоклавного выщелачивания в его технологической части. Таких компаний вообще не так много. В частности, для оказания инжиниринговых услуг по переработке упорных золотых концентратов с месторождений Албазино и Майское привлекали SNC-Lavalin (Канада) и Dev Min (Австралия). Сначала планировали отечественных коллег, но такие сложные технологии реализовывались в России очень давно и высококлассных специалистов, имеющих современный практический опыт, просто нет.
А какие-то работы Вы проводите для сторонних структур?
В свое время выполняли проекты для ряда компаний, в частности для Михайловского ГОКа, для которого делали проект реконструкции обжигового завода, проект флотационного участка. Но в последнее время достаточно мало этим занимаемся, а за большие проекты и вовсе не беремся, так как собственными загружены под завязку. Иногда беремся за научно-исследовательские работы по технологическому изучению руд.
В периметр инжиниринга входит выбор материалов и оборудования. С поставщиками из каких стран сотрудничает Polymetal и почему?
Участники тендеров самые разные — и российские, и китайские, и японские, и европейские, и североамериканские, и южноафриканские. Мы не делаем упор на оборудование какой-то одной страны или поставщика. В каждом конкретном случае выбираем ту номенклатуру, которая лучше всего подходит по критериям цены, качества и надежности.
На Ваш взгляд, кто занимает лидирующие позиции в области инжиниринга из числа отечественных компаний и кто из числа иностранных?
Сейчас многие крупные компании имеют собственные инжиниринговые «дочки», которые работают в основном в интересах группы. Сильные примеры, помимо Polymetal, это «Норильский никель», «Полюс», «Северсталь». Из независимых компаний наиболее заметен на рынке «ПитерГОРпроект», который активно участвует во многих тендерах. Что касается иностранных коллег, то я бы разделил их следующим образом: в области проектирования — Hatch, SNC-Lavalin, Fluor; в консалтинге — SRK Consulting, Golder Associates.
Какие тенденции Вы могли бы отметить в России на ближайшее десятилетие?
Главный тренд связан с внедрением лучших мировых практик. Под этим я понимаю не только реализацию передовых инженерных решений, но и изменение нормативной базы, которая зачастую выступает тормозом. Простой пример: чем современнее становятся карьерные самосвалы, тем шире у них возможности. Они уже способны работать на более крутых уклонах, чем это лимитируется устаревшими нормами. А это же огромный ресурс повышения операционной эффективности карьера, поскольку позволяет существенно уменьшить объемы вскрышных работ.Поэтому мы по собственной инициативе занялись просветительской деятельностью — переводим и издаем на русском языке мировые бестселлеры по горной тематике. Уже выпустили две книги — «Оптимизация горных работ» и «Руководство по проектированию бортов карьеров» — еще две готовим. Считаю, этим мы повлияли на появление пионерного проекта
«Открытость и устойчивость» для изменения норм параметров карьеров, которые незыблемы уже более 40 лет.
Как известно, Polymetal первым в России применил технологию автоклавного выщелачивания. Каковы на данный момент перспективы развития мощностей производства?
На Амурском ГМК сейчас проводится модернизация существующего производства с целью почти в 2 раза увеличить производительность по окислению сульфидной серы, что позволит компании перерабатывать около 50 % концентратов с месторождения Кызыл вместо его продажи сторонним покупателям. В стадии базового инжиниринга сейчас находится проект 2-й очереди комбината, который нацелен на переработку руд двойной упорности. Мы считаем, что данный проект будет прорывным в нашей области. Тем самым мы расширим номенклатуру сырья.
Какие-то новые инжиниринговые технологии внедряются или планируются к внедрению?
Мы много работаем над оптимизацией горных работ. В активах компании месторождения с неустойчивыми горными породами являются, скорее, нормой, чем исключением. Поэтому для решения этих проблем практически во всех горнодобывающих предприятиях компании созданы геомеханические службы. Поскольку в вузах РФ таких специалистов не готовят, то эта работа начиналась практически с нуля, включая подготовку специалистов. А вот в технологиях переработки руд и концентратов ничего особенного я бы сейчас не отметил.
Какие технологические исследования и перспективные направления в области переработки, а может быть, и не только переработки Вы бы отметили?
Перспективы однозначно есть у гидрометаллургических технологий. Многие сейчас говорят, что на смену цианидному выщелачиванию должно прийти что-то другое. Варианты есть, но у них пока большие проблемы с экономической эффективностью. Мы в настоящее время работаем со стартапом из США, которым руководит нобелевский лауреат в области химии. Подписали небольшой договор по испытанию их технологии на наших рудах. Идея в том, чтобы вовлечь руды, которые не поддаются цианидному выщелачиванию. Но пока все еще на начальном этапе. Совсем скоро простого сырья не останется или его будет очень мало, поэтому придется переходить на сложные, упорные руды. В российских реалиях это мышьяковисто-сурьмянистые золотые руды, а также золотосодержащие медные и цинковые руды с большим содержанием мышьяка. Думаю, в ближайшие 10 лет технологии переработки концентратов, полученных из таких руд, сильно сместятся в сторону гидрометаллургии и автоклавные технологии найдут широкое применение, поскольку проблема мышьяка здесь решается «автоматически».
В геологоразведке ожидаю прогресс в поиске «слепых» оруденений с помощью применения разного рода излучений в качестве методов зондирования. Золоторудных месторождений, которые не имеют выхода на поверхность, может быть, даже больше, чем тех, которые этот выход имеют, но их открытие сегодня носит, скорее, случайный характер.
Одним из наиболее обсуждаемых вопросов в золотодобывающей отрасли являются техногенные месторождения. Каков Ваш взгляд на технологическую и экономическую стороны этой проблемы?
Этот вопрос мы анализировали неоднократно и не только мы. Гайский ГОК,например, потратил серьезные деньги на разработку технологии для переработки своих отходов. Но экономической эффективности у этого пока не оказалось.Теоретически что-то можно сделать на старых советских «хвостах». Скажем, на Балейской фабрике, где они копились еще с 1930-х годов и, вроде бы, богатые. Но и я не думаю, что в ближайшее время случится какой-то технологический прорыв в этом направлении.
Насколько активно российские специалисты по инжинирингу вовлечены в международную активность (конференции, выставки, приватные контакты)? Отдельно интересен вопрос о студентах и молодых специалистах.
Наша компания постоянно участвует в конференциях как российских, так и международных. Посещение знаковых предприятий для ознакомления с передовыми технологиями также считаем обязательным делом. Замечаю, что довольно много россиян приезжают на заграничные выставки, симпозиумы и конференции, в основном представители крупных компаний. Но наблюдаем и некоторый встречный поток. Например, в 2017 году у нас стажировался выпускник французского горного вуза. В этом году мы получили еще несколько запросов от иностранцев на практику. Что касается молодых специалистов, в «Полиметалл Инжиниринге» создан институт стажеров для студентов петербургских вузов: старшекурсники по 20 часов в неделю работают у нас на штатных рабочих местах. Вакансии инженеров стараемся заполнять в первую очередь именно ими. Конечно, если они устраивают нас, и им это интересно.
А есть ли претензии к базовому образованию в вузах?
Я убежден, что вуз должен научить учиться, а не поместить в голову молодого человека какой-то объем знаний. У студентов Горного университета, «Техноложки» проблем с этим нет.
Как известно, Polymetal работает не только в России, но и в странах СНГ, в частности в Казахстане. С точки зрения инжиниринговой реализации проектов где проще работать?
Позиция компании в целом — не выпускать из рук основные технологии повышения операционной эффективности в добыче и переработке. Для реализации проекта Кызыл мы создали в Казахстане филиал «Полиметалл Инжиниринга», получили лицензию на ведение инжиниринговой деятельности. По нашему опыту, в Казахстане легче проходить разрешительную систему: нормотворчество там несколько проще, чем в России.Валерий Николаевич, благодарим Вас за беседу!
Опубликовано в журнале "Золото и технологии" № 1/март 2018 г.
ЕЩЁ ИЗ ЭТОГО РАЗДЕЛА
