Техногенное могущество России сдерживают несовершенные законы
Павел Луняшин — горный консультант.Россия — одна из самых богатых стран мира по запасам минеральных ресурсов. Но наша страна богата не только этими ресурсами, но и запасами, которые таятся в отходах производства, связанных с эксплуатацией месторождений полезных ископаемых. Себестоимость извлечения полезных компонентов из техногенных месторождений нередко бывает ниже, чем при обогащении исходных руд и песков, поскольку из технологической цепочки исключаются дорогостоящие операции, связанные с добычей, дроблением, измельчением и классификацией. По оценке специалистов, к 2016 году в отвалах и хранилищах на территории России накоплено около 110 млрд т промышленных отходов.
Председатель комитета Госдумы по природным ресурсам, природопользованию и экологии Владимир Кашин отметил отрицательную динамику образования отходов в нашей стране: с 2005 года объемы отходов увеличились более чем на 70 % и растут на 5,17 млрд т в год.
Причинами образования такого количества стали возрастающий рост объемов горных работ, несовершенство технологий обогащения, ограниченный доступ к отходам предприятий малого и среднего бизнеса, отсутствие системы учета отходов и противоречивые нормы в отношении прав собственности на отходы горно-добывающего производства, содержащиеся в двух федеральных законах — «О недрах» и «Об отходах производства и потребления».
Отходы горного производства являются наиболее значимыми — на добычу полезных ископаемых их приходится 88,7 %. Специалисты называют такие отходы техногенными, они образуют многочисленные техногенные месторождения. Вместе с тем понятие «техногенные месторождения» отсутст вует в российском законодательстве, что стало одним из основных факторов, препятствующим их разработке. А ведь техногенные месторождения представляют собой новый источник минерального сырья, образованный в результате промышленного производства. Подобные месторождения часто обладают необычным минеральным составом и могут служить крупным потенциальным источником разнообразных полезных компонентов, в частности редкоземельных и благородных металлов. В некоторых районах нашей страны идет их детальное изучение с применением современных аналитических методов и созданием информационно-аналитической базы данных. Но в целом общего представления о техногенных запасах в России нет ни у кого.
По публикациям в открытых источниках можно узнать о достаточно крупных запасах ценных минеральных компонентов в техногенных отложениях.
Какие богатства содержатся в российских отходах?
Золото
За всю историю государства в России добыто свыше 18 тыс. т золота. Минимальный уровень потерь драгоценного металла при добыче и обогащении специалисты оценивают более чем в 10 %, на практике потери в ряде случаев превышают 30 %. Балансовые запасы золота в России по кат. А+В+С1 составляет около 7 тыс. т, и прибавка к этим запасам 2 тыс. т техногенного золота является весьма существенной.
Значительны запасы золота в хвостах обогащения железных руд. Вот несколько примеров. В хвостах мокрой магнитной сепарации Мундыбашской и Абагурской обогатительных фабрик присутствует около 30 т золота при содержании около 1 г/т. Запасы золота в хвостах сухой магнитной сепарации Абаканского рудника составляют около 20 т. Отходы обогащения железистых кварцитов повсеместно содержат золото в количестве 0,5–0,6 г/т. Ресурсы его, учитывая огромные объемы хвостохранилищ, могут составить сотни тонн.
Повышенные концентрации цветных, редких и благородных металлов установлены для многих месторождений каменных и бурых углей. Распределение золота в них крайне неравномерное — от следов до первых граммов на 1 тонну. Повышенные концентрации золота и других благородных металлов установлены для каменных и бурых углей Урала, Сибири и Дальнего Востока. Так, при обогащении на центробежном сепараторе Нельсона зол и углей Бородинского и Назаровского месторождений (КанскоАчинский буроугольный бассейн) содержания золота в концентрате достигали соответственно 4,9 и 6,0 г/т. Значительно более высокие концентрации золота содержатся в золошлаковых отходах Рефтинской ГРЭС (Свердловская область), сжигающей угли Экибастузского месторождения — промышленная обогатительная установка на базе центробежного сепаратора Нельсона позволила получать концентраты с содержанием золота 500–600 г/т.
Платиноиды
В течение нескольких десятилетий при переработке богатых сульфидных медно-никелевых руд складывались Норильские техногенные платинометальные месторождения. Прогнозные ресурсы МПГ лежалых хвостов обогатительных фабрик превышают 800–1000 т. Наиболее крупным из норильских техногенных месторождений является хвостохранилище Норильской обогатительной фабрики № 1 площадью 6,2 км2 с общими запасами не менее 240 млн т отвальных хвостов. Материал хвостохранилища представлен однородной массой, содержащей от 0,2 до 5,5 г/т МПГ. В хвостах в целом сохраняется тот же набор платиновых минералов, что и в исходных медно-никелевых рудах. Заскладированные хвосты характеризуются повышенными содержаниями платины (до 2,1 г/т), палладия (до 5,8 г/т), родия (до 0,24 г/т), иридия (до 0,044 г/т), рутения и осмия (до 0,01–0,05 г/т), золота (до 1,4 г/т), меди (до 0,8 г/т), никеля (до 0,6 г/т). Общие запасы отходов обогащения в пирротинохранилищах Талнахского и Октябрьского месторождений составляют 10 млн т, ориентировочные прогнозные ресурсы платины и палладия в них превышают 100 т, золота — 3 т, серебра — 100 т, никеля и кобальта более 500 тыс. т. На Камчатке в хвостах небольших по объему отработанных запасах россыпей Гальмоэнанского массива содержится до 11 т платины, причем последние 5 лет из вторичных отложений здесь ежегодно добывается до 400–450 кг металла.
Марганец
В отвалах Челябинского электрометаллургического комбината при среднем содержании марганца 0,0305 г/т прогнозные ресурсы марганца составят 653,4 тыс. т.
Олово
В Советском Союзе было добыто около 800 тыс. т олова, но уровень извлечения металла на многих месторождениях был невысоким. Так, на Солнечном ГОКе извлечение олова из руд за 50 лет работы предприятия не превышало 49,9 %, в результате образовались техногенные отложения объемом свыше 22 млн т, в которых может содержаться до 50 тыс. т олова — запасы, сопоставимые с крупными месторождениями. Промышленная отработка этих отвалов в 1999– 2003 годах подтвердила средние содержания олова в хвостах обогащения 0,22 %. Следует отметить, что в рудах огромного по запасам Пыркакайского месторождения на Чукотке точно такое же содержание олова. Но эти руды еще надо добыть, и с немалыми затратами. В хвостах Правоурмийского месторождения содержание олова 0,35 %, Депутатского — 0,85 %, рудника Чурпунньа в Якутии — до 1,0 %. Магаданский Дальстрой, используя несовершенные технологии, за 1937– 1956 годы добыл 65,4 тыс. т олова, и такое же его количество содержится в техногенных отвалах. Общее количество техногенного олова России может составить не менее 240–300 тыс т — эта цифра сопоставима с уровнем ежегодной мировой добычи этого металла.
Скандий
На шламохранилище Качканарского ГОКа на Среднем Урале скопилось свыше 1 млрд тонн отходов основного производства — добычи и обогащения титаномагнетитов. Они содержат много ценных металлов, в том числе скандия, галлия, стронция, титана. При этом количество скандия в отходах превышает 100 тыс. т — это составляет более 60 % мировых запасов этого металла!
В отвалах черной металлургии, которые занимают площадь свыше 280 тыс. га, находится около 70 млн т шлаков. Оценочные работы показывают, что в них находится около 9 млн т железа.
В многочисленных источниках отмечается наличие в хвостах переработки руд всех добываемых минеральных ресурсов в промышленных объемах. Таким образом, в техногенных отложениях нашей страны сосредоточены огромные богатства, которые пока не используются. Существенным обстоятельством, сдерживающим вовлечение техногенного сырья в переработку, является то, что оно рассматривается крупными горно-добывающими предприятиями прежде всего как способ долговременного хранения горно-промышленных отходов и в меньшей степени как вторичные минеральные ресурсы.
Правительству России, которое судорожно изыскивает средства для наполнения бюджета, они, похоже, тоже не нужны. Этот вывод можно сделать, изучая отношение чиновников к попыткам регионов как-то поставить на службу народу запасы из техногенных источников. Наиболее ярким примером равнодушного отношения государевых людей к проблеме техногенных месторождений стало отклонение предложений Магаданской областной Думы, которая в мае 2010 года обратилась в Госдуму РФ с инициативой упрощения доступа к техногенным россыпям. Магаданцы предложили поправки в Закон РФ «О недрах», которые позволяют упростить получение лицензий на техногенные россыпи и сделать их более привлекательными для бизнеса.
В официальном отзыве российских чиновников отмечено: «…понятие „техногенные россыпи“ отсутствует в законодательстве Российской Федерации… Учитывая изложенное, Правительство Российской Федерации не поддерживает представленный законопроект». Основываясь на этом заключении, Комитет Госдумы по природным ресурсам, природопользованию и экологии констатирует: «Дефиниция „техногенные россыпи“ в законодательстве РФ о недрах не раскрывается, что вызовет проблемы с ее неоднозначным толкованием и создаст проблемы в практическом применении». Поправки к закону, предложенные магаданцами, решительно отклоняются в первом же чтении, что закрывает дальнейшие пути решения вопроса, который в будущем будет определять успешное развитие экономики. Выходит, что Дума, пачками принимающая многочисленные законы и поправки к ним (зачастую весьма экзотические и невыполнимые), оказалась неспособной принять небольшую поправку, раскрывающую понятие «техногенные месторождения»?
А ведь основа для этого давно уже создана: в распоряжении МПР России от 5 июня 2007 года № 37-р «Об утверждении методических рекомендаций по применению классификации запасов месторождений твердых полезных ископаемых» дано четкое определение: «Техногенные россыпи представлены отвалами вскрышных пород (отвалы торфов), гале-эфельными отвалами и накоплениями илов бывших илоотстойников. По распределению полезных компонентов и их содержаний они резко отличаются от первоначальных природных россыпей. Россыпи отвалов вскрышных работ формируются за счет непромышленных концентраций полезных минералов, содержащихся во вскрышных породах, и маломощных висячих пластов, селективная отработка которых была нерентабельной. Россыпи галеэфельных отвалов формируются за счет неполноты извлечения минералов из добытых песков вследствие несовершенства применявшихся технических средств обогащения, несоответствия схем промывки технологическим свойствам песков, нарушений технологических процессов. Размер частиц полезных компонентов в этих отвалах меньше, чем в «первичных» месторождениях, хотя иногда могут попадаться и крупные самородки. К техногенным россыпям также могут относиться хвосты обогатительных фабрик, перерабатывающих коренные руды, в том числе поступающие в среду активного гидродинамического воздействия (сброса в акватории заливов, озер, выноса рек, размывающих хвосты). Важнейшими факторами их образования служат сепарация и обогащение материала в зоне активного волнового воздействия, способствующего возникновению повышенных концентраций полезных минералов преимущественно мелких классов. С определенной долей условности к техногенным россыпям можно отнести остаточные целиковые части месторождения, частично или полностью погребенные под отвалами (хвостами) предшествующих отработок, состоящие из бортовых, внутриконтурных, недоработанных участков первичной россыпи и охранных целиков. Распределение полезного компонента и средние содержания в них определяются природными условиями залегания «первичных» россыпей. Условием отнесения «остаточных» россыпей к техногенному типу служит соотношение запасов полезного компонента в целиковых участках месторождения и отвалах».
На этой основе вполне можно было продолжить работу над законом, что и отметил депутат В. Федоткин: «Ничто не мешает принять данный законопроект в первом чтении. В ряде законопроектов вы меняете ко второму чтению по 80–90 % листов. Так давайте мы сегодня согласно вашей же методике, исходя из ваших же подходов, примем данный законопроект в первом чтении, и потом рабочая группа пусть дорабатывает сколько необходимо». Депутаты не услышали своего коллегу в 2011 году, и о необходимости поправок благополучно забыли минимум на 6 лет: работать нынешнему составу Госдумы осталось несколько месяцев, а там начнется предвыборная лихорадка, а после выборов у думцев будет организационная пора, и им будет не до законов.
А ведь в Закон РФ «О недрах», кроме определения понятия «техногенные запасы», требуется внести не так уж и много поправок в части:
- возможности предоставления в пользование техногенных россыпей без проведения конкурсов и аукционов;
- разрешения недропользователю проводить добычу полезных ископаемых из техногенных россыпей без геологического изучения недр в границах горного отвода, предоставленного в соответствии с лицензией;
- исключения из основных требований к рациональному использованию и охране недр проведения госэкспертизы и государственного учета запасов полезных ископаемых по отношению к техногенным россыпям.
Если с отвалами обогатительных производств может быть какая-то определенность (равномерный состав отложений, четкая геометрическая оконтуренность), то на отработанных месторождениях — полная неразбериха: эфельные отвалы могут быть завалены породами вскрыши, галечные отвалы вперемешку с самородками размазаны по тундре в виде дорог, а сами вскрышные породы могут содержать немало полезных компонентов в связи с изменением кондиций (к примеру, среднее содержание золота в магаданских россыпях до 1943 года превышало 10 г/м3, а на Куларских россыпях в Якутии до 1975 года на месторождения ниже 5,0 г/м3 даже не посматривали, а ныне повсеместно рады и полуграммовому содержанию). И конечно, не все миллиарды кубометров техногенных отвалов содержат полезное ископаемое, и можно с ходу заходить и начинать работать, только получи лицензию. Председатель Союза старателей России В. Таракановский говорит: «Я был свидетелем многих попыток работать на техногенных месторождениях, поскольку я в этой области работаю 56 лет. Я видел, как много приходило людей, а потом с позором уходило, поскольку они не могли добыть ни грамма золота, ну может какие-то 100–200 г, ну килограмм, наконец, не больше». Распределение золота в техногенных отвалах совершенно другое, нежели в природных месторождениях, поэтому надо решить вопрос оценки отвалов. Надо учитывать, что многие техногенные отвалы уже многократно перерабатывались, и найти какую-либо информацию по этим работам невозможно. Многие ли из отложений можно рентабельно отрабатывать? Найдутся ли те предприниматели, которые готовы бросить людей, десятки единиц техники, сотни и тысячи тонн дизельного топлива и других ресурсов для того, чтобы в итоге остаться ни с чем?
Создание реальной правовой базы и сокращение чиновничьего аппарата
На сегодня приступить к масштабному освоению техногенных образований мешает отсутствие правовой базы. В основе всех нормативных актов лежат принципы освоения крупных месторождений: разработка и согласование проекта ГРР, проведение поисковых и разведочных работ, утверждение запасов в ГКЗ или ТКЗ, разработка и согласование технических проектов отработки месторождения во многих инстанциях с проведением многочисленных экспертиз. И каждый этап потребует значительных денежных средств. При существующем положении на освоение лицензии на техногенную россыпь потребуется от 3 до 5 лет. А если металла, который окупит затраты, на месторождении не окажется? Любая эксплуатация техногенных месторождений находится на пороге или за порогом рентабельности, в силу того что все эти пески перемыты не один раз, и там мизерное содержание полезных компонентов. В. Таракановский считает, что причиной многих проблем производственников является непомерное число расплодившихся в современной России чиновников. Для пользы дела, говорит он, «в первую очередь необходимо сокращение громадного, погребающего все живое и полностью омертвляющего работу бюрократического аппарата».
Выступая в Госдуме, Председатель Магаданской областной Думы А. Александров сказал: «Мы хотим создать правовую базу для того, чтобы участки с техногенными образованиями выделялись по заявке недропользователя, и комиссия, образованная федеральным органом по недрам совместно с исполнительной властью субъекта, выделяла лицензию на эксплуатацию данного техногенного образования без проведения конкурсов и аукционов».
Дума боится коррупции
В заключении Комитета Госдумы сказано: «Отказ от конкурсных (аукционных) процедур, т.е. закрепление административного порядка предоставления права, является коррупциогенным фактором. Отмена состязательной процедуры предоставления участков недр в целях отработки техногенных россыпей не позволит контролировать этот процесс, будет способствовать субъективизму в предоставлении в пользование таких участков недр и создаст условия для проявления коррупции». Думаю, что замечания о коррупционной составляющей явилось просто данью современной политической моде — не более. А если и есть сомнения, то этот момент можно устранить. Поскольку аукцион бессмыслен ввиду отсутствия запасов, то разрешение на ведение работ соискателю можно выдавать на основе, скажем, наличия производственных мощностей.
Далее думцы озаботились тем, что «Отказ от конкурсных процедур предоставления участков недр в целях отработки техногенных россыпей приведет к выпадающим доходам федерального бюджета из-за недопоступления разовых платежей за пользование недрами». Забота о якобы недополучении казной денег (которых она и так не видит, поскольку техногенные месторождения не отрабатываются) говорит о том, что у чиновников, к которым следует относить и депутатов, возникает желание вторично содрать все возможные платежи с тех, кто будет готов перерабатывать отходы производства на площадях, где разведанных запасов уже нет.
Член Комитета Госдумы по природным ресурсам, природопользованию и экологии А. Шиманов заявил прямо: «На сегодняшний день техногенка представляет промышленные запасы. И мы не можем позволить просто так, без изучения, без разведки, без постановки запасов на баланс, без государственной экспертизы тех технологий, которые предполагается применять при добыче этого золота, мы не можем этот ресурс пустить в пыль».
Совместить добычу и разведку на техногенных месторождениях
Производственники предлагают разрешить недропользователю проводить добычу полезных ископаемых из техногенных россыпей в границах горного отвода, предоставленного в соответствии с лицензией, без геологического изучения недр в традиционном толковании. Сегодня статья 29 Закона РФ «О недрах» гласит: «Предоставление недр в пользование для добычи полезных ископаемых разрешается только после проведения государственной экспертизы их запасов». И на справедливый вопрос: «А если запасы уже отработаны?» логика документа гласит, что необходимо затратить денежные средства на проект ГРР, на экспертизы, на ведение геологоразведочных работ, на отчеты, согласования. И все эти затраты лягут на себестоимость металла, который, возможно, будет добыт и без того с очень низкой рентабельностью.
Методика ГРР на сегодня вообще не позволяет определить наличие балансов, потому что образование техногенной россыпи коренным образом отличается от образования природной россыпи и полезный компонент там находится в невообразимых, непредсказуемых местах: где-то охранные целики, где-то пески, перебуторенные вскрышными работами, где-то части неотработанной природной россыпи, особенно в бортах. На многих месторождениях встречается глубокая просадка металла в породы плотика. Поэтому провести какие-то плановые ГРР, выявить запасы и поставить на баланс, как ни парадоксально это звучит, может стоить дороже, чем это месторождение освоить.
Большое сомнение у производственников вызывает возможность проведения достоверной разведки техногенных месторождений. Различные нормативные документы относят техногенные месторождения к месторождениям 4-й группы сложности, требующих при разведке проходки в больших объемах горных выработок, и рекомендуют совмещать разведку с разработкой месторождения.
Кстати, на практике сложилась технология отработки техногенных запасов, основанная на большеобъемном валовом опробовании, которая при определенных условиях дает хорошие результаты. Главный инженер ОАО «Сусуманзолото» А. Чугунов рассказывает: «На площади, вовлекаемой в отработку, монтируют промприбор и начинают промывку горной массы с дневной поверхности по площадям. На тех площадях, которые не показали наличия промышленных содержаний, производят вскрышу торфов на мощность от 1 до 3 метров, после чего вновь начинается промывка. Вскрышные работы прекращаются, если визуально изменился характер горной массы. Появился металл — промываем горную массу через промприбор, пошли бедные съемки — снова вскрываем. Опытные горняки с большим стажем работы считают, что только таким способом можно разобраться с тем «перебутором», который находится на площади техногенного месторождения».
Но информация о строении участка техногенного месторождения, полученная при валовом опробовании, проведенном таким образом, не может быть использована для оценки прилегающих участков, так как они имеют свою историю отработки балансовых запасов, отличную от истории соседней отработанной площади.
Получается, что достоверные сведения о запасах техногенного месторождения могут быть получены только после его полной отработки. И эти запасы уже добытого металла должны пройти экспертизу, после этого поставлены на учет и тут же списаны как отработанные?
В Госдуме, однако, считают, что «отказ от государственной экспертизы запасов по отношению к техногенным россыпям приведет к бесконтрольной добыче полезных ископаемых (ПИ), а также невозможности ведения единого государственного учета запасов ПИ, месторождений и проявлений ПИ, и достоверности исчисления (постановки на баланс и списания с баланса) запасов ПИ». Получается, что учет и бумаги важнее живого дела. Производственники предлагают снизить требования к рациональному использованию и охране недр за счет отказа от проведения государственной экспертизы и государственного учёта полезных ископаемых.
А. Александров, председатель Магаданской областной Думы, отмечал: «Мы хотели бы подвинуть правительство на разрешение проблематики техногенных россыпей — еще при личной встрече губернатора Магаданской области с Президентом страны на письме по этой проблеме руководитель государства четко дал поручение Трутневу, министру природных ресурсов, и академии наук, Осипову, проработать этот вопрос и доложить. Это был май 2010 года». Результатов решения вопроса нет и по сию пору.
Без научных исследований освоить техногенные запасы невозможно
В настоящее время техногенные месторождения осваиваются с применением традиционных технологий, которые используются горняками десятки лет. Вновь и вновь золото и платину направляют на скруберные бочки и наклонные шлюзы, изредка добавляя в схему отсадочные машины и центробежные классификаторы. При низком содержании золота для рентабельной отработки техногенных запасов необходимо иметь промприборы производительностью в сотни кубометров в 1 час, которые смогут промывать горную массу, в которой от предыдущих работ осталось много металла и дерева. Сегодня горняки таких приборов не имеют. Много ведется разговоров о большом количестве мелкого золота, которого действительно много упущено. Но при этом забывают о наличии некоторого количества золота с кварцем, который легко уносится с колоды водой (такое золото нередко встречается в коренных породах, например, горняки столкнулись с таким золотом в 2015 году при отработке месторождения Джайканга в Якутии). Немало золота в россыпях связано с сульфидами, составляющих до 50 % тяжелой фракции шлихов. В них содержание золота составляет десятки, а иногда и сотни грамм на 1 тонну сульфидов. В галечных отвалах, особенно на месторождениях с крупным золотом (Магаданская область), встречаются самородки массой сотни граммов. А в Австралии в техногенных отложениях почти ежегодно находят самородки массой по несколько килограммов.
Все эти разновидности потерянного золота, составляющего в итоге немалое количество, необходимо извлекать при переработке техногенных пород. Только гравитационным обогащением решить эту задачу невозможно. Для этого необходимо использовать комбинацию различных технологий, в том числе с использованием металлургических процессов.
Положительный опыт переработки в этом направлении накоплен в ОАО «Сусуманзолото». Специалисты предприятия наладили переработку отходов шлихо-обогатительного производства по пирометаллургической технологии на медеплавильных заводах Урала. Сусуманцы каждый год направляют на Урал 30–35 т концентратов ШОФ с содержанием золота 300–450 г/т и получают из них до 15 кг металла. Следует учесть, что до фабрики (ШОФ) с промприборов доходит совсем незначительная часть тяжелых шлихов. Исследования магаданцев доказали, что во фракции -2,0 мм, сбрасываемой в процессе съема и сокращения концентрата, содержание золота составляет от 50 до 180 г/т. «Сусуманзолото» — это крупное предприятие, которое может позволить себе собрать шлихи с многочисленных промприборов, а что делать десяткам мелких недропользователей? Сомнительно, что металлургические предприятия захотят перерабатывать мелкие партии шлихов (впрочем, сбор шлихов может стать самостоятельным бизнесом при наличии грамотного организатора), да и самим горным предприятиям сбор и доставка шлихов могут оказаться экономически нецелесообразным делом. Возможно, что строительство специализированного производства по гидрометаллургической переработке золотосодержащих материалов окажется достаточно прибыльным делом. Но чтобы все это оценить, необходимо широкое участие ученых.
Круг задач для ученых понятен: учет и систематизация техногенных отложений, обобщение имеющихся и создание новых методов их оценки, разработка технологий переработки и извлечения ценных компонентов и оборудования, определение экономической целесообразности вовлечения тех или иных отходов горного производства в народно-хозяйственный оборот. Выдающийся ученый, академик Горной академии Б. Беневольский говорит, что решение этих задач вполне по силам российским ученым, нужны только государственный заказ и соответствующее финансирование, которое год от года снижается для нужд всей науки и геологии в частности.
Экологический аспект техногенных разработок
Решение вопросов вовлечения в отработку техногенных образований позволит решить и ещё один немаловажный вопрос — экологический. Не секрет, что на местах бывших горных разработок царят лунные пейзажи, хотя и заросшие во многих местах лесом. На приведение в порядок этих территорий денег у местных бюджетов и государства нет, и появление недропользователя может решить проблему: в ответ на упрощенный порядок получения лицензии он обязуется провести рекультивацию по завершении работы. Мне пришлось быть свидетелем такой рекультивации, которую проводили китайцы в долине одной из рек Киргизии: отрабатывая техногенную россыпь с тысячелетней историей, они оставляли за собой ровную долину, засаженную лесом и кустарником.
Экологические проблемы связаны не только с «лунными ландшафтами»: для центральных районов страны важна проблема вовлечения в оборот огромных площадей ценных земель, занятых отходами производства, для многих регионов пылевые выносы с отвалов и хвостохранилищ значительно ухудшают экологию (например, с 1 га отвалов КМА ежегодно сносится до 500 т пыли). Загрязнение окружающей среды (почв, поверхностных и подземных вод, атмосферного воздуха) тяжелыми металлам и солями в концентрациях, нередко превышающих допустимые нормы, приводят к росту числа заболеваний.
Но можно отметить (эта мысль, возможно, вызовет бурную ярость экологов и тихое одобрение производственников), что для районов Крайнего Севера, где земли не представляют значительной ценности для сельского или лесного хозяйства, вопросам рекультивации уделяется чрезмерное внимание. А если через некоторое время предстоит повторная отработка (что на практике и происходит), то затраты на рекультивацию только осложнят горные работы — на выровненных площадях работать гораздо сложнее в геологическом и экономическом смысле. Северная природа быстро приходит в себя. Так, в Куларском золотоносном районе уже через год-два после завершения работ в ручьях вновь появилась рыба, а отвалы заросли скудной тундровой растительностью.
Вода и лес техногенных разработок
Если говорить о перспективах техногенных разработок, придется думать о внесении изменений в водное и лесное законодательство. За десятилетия, прошедшие после завершения горных работ, многие месторождения вновь заросли лесами и кустарниками, вряд ли представляющими какое-то промышленное или народнохозяйственное значение. Но порядок оформления разрешений для работы остается прежним, с многомесячными хождениями по чиновничьим кабинетам. Магаданцы одними из первых столкнулись с проблемами, напрямую, казалось бы, не связанными с техногенными работами. Так, при составлении проектов водопользования недропользователь определяет необходимое для промывки количество воды по каждому участку золотодобычи на каждый квартал и на весь промывочный сезон в целом. Если он по какимто причинам не потребил запланированное количество воды, то все равно платит за весь заявленный объем, а если перебрал, то за сверхлимитное потребление воды платит в пятикратном размере. При отработке техногенного месторождения сложно определить, какая часть горной массы будет вскрыта и убрана в отвалы, а какая промыта. Поэтому проектное и фактическое потребление воды просчитать крайне сложно. И некоторые горные предприятия уже платят весьма чувствительные штрафы за сверхлимитное потребление воды.
Как обстоят дела у продвинутых капиталистов?
Большинство развитых зарубежных стран осуществляют политику сбережения своих ресурсов, интенсивно вовлекая в переработку техногенные отложения, утилизируя отходы производства, разрабатывая технологии переработки этих отходов. Так, в США доля вторичного сырья в производстве цветных металлов составляет по меди — 55 %, вольфраму — 28 %, никелю — 25 %. Подобная тенденция использования вторичных ресурсов наблюдается в Канаде, Великобритании, ЮАР, Испании и других странах. Вот несколько примеров: в Канаде из отходов медно-рудных предприятий, содержащих 0,45 % Cu, достигается извлечение 40 % меди благодаря новым способам обогащения (кучного кислотного выщелачивания, кучного пиритного и бактериального выщелачивания). В ЮАР из отвалов золотоизвлекательных фабрик при содержании золота 0,53 г/т и урана 40 г/т получают 3,5 т золота и 696 т урана в год. В развитых капиталистических и развивающихся странах из вскрышных пород в среднем производится до 80 % нерудных строительных материалов, из отвалов окисленных медных руд и хвостов обогащения методом бактериального и кислотного выщелачивания до 20 % меди.
Оставим потомкам богатства вместе с проблемами?
Сказать, что государство совсем отказалось от решения проблемы, нельзя. Так, в мае 2014 года в Торговопромышленной палате РФ состоялся «круглый стол» по теме «Техногенные месторождения России, образованные отходами горно-добывающего комплекса». Председатель комитета ТПП РФ по поддержке предпринимательства в сфере добычи, производства, переработки и торговли драгоценными металлами И. Тихов рассказал о новом законопроекте, касающемся регулирования горно-добывающей промышленности, который поступит на рассмотрение в Госдуму в ближайшее время. Но прошло почти 2 года, а воз, как говорится, и ныне там…
А может быть, правы те депутаты, которые свое нежелание решать насущные проблемы сегодняшнего дня, прикрывают заявлением, мол «на наш век богатств в России достаточно, и хоть что-то надо оставить нашим потомкам»?
Опубликовано в журнале «Золото и технологии», № 1 (31)/март 2016 г.
